Завершая пятничную тренировку, менеджер Сборной России Владимир Тимаков похлопывает ребят по плечу: «Хорошего отдыха, – улыбается тренер. – Но что б никакого алкоголя на вашей вечеринке, – обращаясь к кетчеру Яну и Гейдису Солеру, продолжает он.
– На самом деле, я их подкалываю, – объясняет Владимир. – У Яна несколько дней назад был день рождения, и парни списывались в соцсетях, причем писали русские слова латиницей. Я смеялся, потому что вышла у них bichirinka.
Юмор на бейсбольной арене РусСтар не редкость: вот Виктор Коул-младший, подбадривая партнеров, выкрикивает: «Давай, братан», – а вот в адрес кого-то из кубинцев прилетает дружелюбное «эх, пурито». Но за поистине семейной атмосферой – усердная работа: с понедельника по пятницу национальная команда проводит на поле по 5 часов, а с тренерской позиции за игроками внимательно наблюдает менеджер Владимир Тимаков: «Еще 3 аута и заканчиваем».
На вопрос: «Строгий ли он тренер?» – Владимир отрицательно качает головой.
– Если ребята делают на поле все правильно, зачем критиковать? Зачем ругать лучшего игрока чемпионата Европы по отбиванию, если он лучший? На поле ничего даже говорить не буду, потому что вижу: он этим живет. Конечно, когда есть проблемы, могу наедине жестко сказать о них. Но у меня философия такая: я знаю, что делаю для игроков, и вижу, чем они отвечают. Есть результат, и я горжусь парнями, а это и позволяет двигаться дальше.
Свои отношения с бейсболом менеджер сборной России характеризует идентично одноименному фильму «Ради любви к игре». Когда в школу к 10-летнему мальчишке пришел тренер и показал биту и ловушку, глаза загорелись: «Это же было интересно. Пошел на первую тренировку, а потом затянуло на всю жизнь, – вспоминает Владимир. – Хотя в первой игре, конечно, вообще ничего не понимал: куда бежать, что делать? А поскольку это было в диковинку, даже наставник иногда не мог объяснить все нюансы, потому что сам толком их не понимал».
Перед профессиональными спортсменами часто стоит выбор: учеба или спорт. Столкнулся с ним и будущий тренер, когда, восхитившись скоростью игрока, скаут МЛБ по Восточной Европе предложил ему начать профессиональный путь в американском колледже. Правда, в 90-е годы ни о каком контракте речи быть не могло, да и руководство школы покрывать расходы не собиралось: «Мои родители были педагогами, и у семьи просто не было достаточно денег, чтобы элементарно купить билеты в США», – поясняет наш собеседник.
Долгие годы Владимир представлял команду МГУ 78, а после карьеры игрока начал тренерскую. Такое решение, признается менеджер сборной России, далось ему легко: «Это черта моего характера: на поле ты должен быть лучшим. Играть, находясь в плохой физической форме или сливаясь со всеми в серой массе, мне не нравилось. Я понимал, что пора сделать новый шаг: всему свое время и оно настало».
На тренерской скамье, как отмечает Владимир, появилась возможность оглянуться по сторонам, ведь «в игре это сделать невозможно, ты всегда следишь за мячом». Даже на своего кумира, бейсболиста «Окленд Атлетикс» Рики Хэндерсона, он стал смотреть по-другому: раньше – как ребенок на кумира, сейчас – как менеджер на очень хорошего игрока.
«Единственная проблема заключает в том, что я считаю себя молодым тренером, – признается менеджер национальной сборной. – В команде есть игрок, который младше меня всего на три года. И, наверное, если бы я был старше – было бы проще держать дистанцию. А сейчас общаюсь с ними как с друзьями. Но все-таки команда – это семья: и тренеры, и игроки должны быть единым целым».
Сегодня бейсбол для семьи Тимаковых не органичен тренерским опытом: дело в том, что софтболом занимается дочь главного тренера Дарья. «На самом деле это грустный момент, – рассказывает Владимир. – Она занималась прыжками на батуте, но получила серьезную травму колена, после чего перенесла не одну операцию. Хорошо, что в ее возрасте все быстро восстановилось (Даше – 18). Но, к сожалению, в этот момент у меня скоропостижно ушла мама, дочь в это время находилась не в России. Когда приехала и узнала, нужно было что-то изменить в себе. От прыжков на батуте пришлось отказаться. Тогда Даша подошла и сказала: “Пап, можно я попробую заниматься софтболом”. Я, конечно, не ожидал, но не отказал».
В новом для себя виде спорта Дарья всего восемь месяцев, но даже за такой короткий срок результаты дочери вызывают улыбку на лице отца: «Я приятно поражен, только вы ей об этом не говорите. Я все равно продолжаю ворчать, если она что-то неправильно делает. Но опять же, приятный момент: когда Даша оказалась в команде, пробежала быстрее всех, как когда-то я. Партнеры, конечно, удивились, ведь они тренировались, а тут человек пришел с улицы».
Выбор дальнейшего пути для дочери Владимир не ограничивает: «Я приму любое ее решение. Конечно, мне бы хотелось, чтобы она избежала серьезных ошибок, от которых может быть больно, но Даша уже взрослый человек, должна решать сама. Меня устраивает и радует то, что у нее есть желание, цель, фокус, а не стремление бездарно бродить по улицам».
Тем более, тепло принимают девушку и в сборной России, ведь спортивными достижениями ее таланты не ограничиваются: «Дочь учила испанский, но потом он ей наскучил. Когда в команде появились кубинцы, с которыми можно было поговорить, интерес к языку снова проснулся, и теперь она даже ездит с ребятами на медицинские обследования и помогает с переводом».
Шесть натурализованных игроков, в свою очередь, активно учат русский. Когда в прошлом сезоне на стадион приехал экс-министра спорта Российской Федерации Павел Колобков, кубинец Джуниор Вальенте уверенно на русском языке попросил походатайствовать перед президентом о получении гражданства и пообещал, что будет достойно выступать за национальную команду России. «Сейчас парни уже могут спокойно изъясняться, мы даже иногда вместе ходим ужинать и общаемся на простые темы, думаю, еще год и они отлично заговорят», – предполагает главный тренер.
Но самое сложное для команды сейчас – точно не языковое многообразие. К сожалению, коронавирус не пощадил и бейсбол.
– Что изменилось в цикле подготовки команды из-за пандемии? – спрашиваю Владимира.
– Изменилось все. Сейчас конец июля, а мы проживаем апрельский этап подготовки. Ребята только начинают набирать форму, питчеры бросают всего по 2-3 иннинга, хотя должны были делать по 100 подач. К началу августа мы планировали сыграть на чемпионате Европе, а по итогу даже не начали чемпионат России.
– Все это время игроки тренировались дома?
– Нет, – улыбается тренер. – Это невозможно. Конечно, к весне готовишься, ходишь в зал, я и сам отжимался, подтягивался. Ребята тоже пытались заниматься, даже присылали видеоотчеты. Но через несколько дней понимал, что все увядает. Когда на конференции в Zoom обсуждали игровые моменты, люди уже лежали. Конечно, я был счастлив за тех, кто мог уехать на дачу и там тренироваться, но не у всех была такая возможность.
– Во время пандемии некоторые спортсмены делились в сети успехами по чеканке рулонов туалетной бумаги, ваши игроки запустили более культурный челлендж. Расскажите о нем.
– Капитан команды предложил за две недели пробежать 50 километров, причем каждый раз нужно было улучшать свой результат на 5 секунд, в противном случае дистанция увеличивалась на 5 километров. Я тоже согласился на эту авантюру, хотя потом жутко пожалел.
– Насколько хватило энтузиазма?
– Пробежали все. Только один игрок по семейным обстоятельствам не смог участвовать.
– Футболисты после отпуска часто шутят над лишними килограммами друг друга. Было ли подобное в команде?
– Нет, но мы столкнулись с другой проблемой: все худели. Один парень сбросил 9 килограмм, и когда брали биоимпедансный анализ (состав массы тела), выяснили, что он потерял мышечную массу. Всего лишь один игрок, который склонен к набору, прибавил в весе, причем его показатель увеличился на 10 килограмм. Грубо говоря, из 25 человек 24 потеряли мышечную массу. И сейчас самое сложное – набрать ее обратно. Тем более летом мы минимизируем зал, в приоритете игровая практика. А силы ведь очень важны в бейсболе.
– Как происходило психологическое восстановление?
– Очень тяжело. Игра – это выплеск эмоций. Зимой ребята делали черновую работу, закладывали базу перед сезоном: когда человек со штангой, он не улыбается. И вот они справились с рутинным этапом, а на выходе – ничего. Тем более отменили многие соревнования, и теперь приходится снова ждать. Если бы у нас была страна с жарким климатом, можно было больше времени проводить на поле, но мы ведь скоро снова зайдем в зал. Без эмоциональной разрядки в виде игры безумно сложно.
– К чему сейчас готовится команда?
– К сожалению, пандемия отменила всё. Теперь нам нужно сыграть чемпионат России, который начнется 8 августа. А уже потом ждать расписание чемпионата Европы на следующий год, чтобы под эти даты составлять цикл подготовки и подойти к соревнованиям в идеальной форме.
– В одном из интервью Вы сказали: «Хотелось, чтобы бейсбол не ассоциировался с багажниками, в которых просто лежат биты». Неужели до сих кто-то так считает?
– К сожалению, да. В первую очередь, когда узнают, кто я, говорят: «Подари биту». Это, конечно, жутко бесит. Был случай, когда меня остановил сотрудник ГИБДД и начал проверять багажник, в котором лежали ловушка и мячик. Он посмотрел с удивлением: «Я первый раз вижу живого бейсболиста». Тогда даже показал ему удостоверение. Естественно, профессиональная бита не имеет ничего общего с кусками деревяшек, которые продаются в магазинах автозапчастей или супермаркетах. Конечно, больно, но, надеюсь, в скором времени отношение к игре изменится. Кстати, уже замечаю положительную тенденцию: недавно даже позвали на мастер-класс в один из подмосковных лагерей, это не может не радовать.
– Чего не хватает бейсболу в нашей стране?
– У нас, увы, почти любой вид спорта существует благодаря государственной поддержке. В бейсболе много талантливых ребят, но они выбирают другое направление, поскольку не всегда видят здесь перспективы. Да, у нас есть замечательный спонсор, но хочется помочь и ему, потому что без финансирования очень тяжело. Ресурс в российском бейсболе есть, и он огромен, просто этим нужно заниматься и развивать его.
– Не смущает, что многие ребята думают о контрактах?
– Нет, напротив, я был бы счастлив, если бы парни попадали в сильные лиги. Допустим, в том же российском чемпионате не так много отличных питчеров. А рост мастерства бьющих – это, в первую очередь, практика работы против живого питчера. Но тренировку ведь живой игрой не заменишь. Поэтому я был бы рад, если бы они играли заграницей. Правда с одним условием: чтобы, когда это потребуется, парни возвращались под знамена национальной сборной. К сожалению, бывает, обратное. В прошлом сезоне общался с менеджерами «Филадельфии Филлис» с просьбой отпустить Антона Кузнецова на чемпионат Европы, но получил мягкий отказ.
– Что скажете фанатам, которые все еще не верят, что игра в России жива?
– Хочется, чтобы люди, которые смотрят бейсбол, попытались хотя бы немного в нем разобраться. Ведь эта замечательная игра развита не только в США. Она популярна даже в Италии, Германии и Нидерландах, но почему-то по-прежнему не популярна в России. Иногда читаешь комментарии, а там пишут: «Ой, ну что такого, мячик кинул, палочкой попал». Но ведь мяч летит со скоростью 160 километров в час, реакция – моргание глаза. Одному товарищу, с которым дискутировал на эту тему, даже сказал: «Просто возьми камень и сто раз кинь его, а завтра позвони и расскажи, что с твоей рукой».
Ну и конечно, бейсбол идеально смотреть: ты никогда не пропустишь гол. Открыл пиво, взял бутерброд, посмотрел, как питчер бросил, если ничего не произошло, можешь спокойно глотнуть и откусить. А, например, в футболе, пока ты это сделаешь – вероятно, многое упустишь.
Дарья Гирикова #интервью
Фото: Марк Ильин @mark.ilin.foto