В спорте есть понятие «old school», а есть «new school». Оба направления, если не сказать философии, безусловно, имеют право на существование в современном мире массовой физкультуры и спорта высших достижений. Более того, я бы сказал, что они идеально друг друга дополняют. А, в случае успешного функционирования обоих, эти два направления красивой мозаикой складываются в единую картину успешного развития того или иного вида спорта.
На страницах данного ресурса мы уже знакомились с представителем, в хорошем смысле этого слова, старой школы Российского бейсбола, тренером высшей категории Павлом Евгеньевичем Гладиковым, который более 30 лет выращивает перспективную молодежь на базе своего клуба мастеров «Спартак» (Москва). Сегодня речь пойдёт о представителе новой бейсбольной школы, о действующем игроке, кетчере и капитане Сборной России по бейсболу Никите Монахове.
Правда, его путь к роли лидера и, не побоюсь этого слова, лица современного бейсбола России не был стандартным. Увлекаясь в детстве не футболом или хоккеем, а мастерством Брюса Ли и восточными единоборствами, Никита сначала попробовал свои силы в тхэквондо, но довольно быстро охладел к технике «мягкого кулака». Может быть, народу в секции было много или тренер уделял мало внимания или просто «не зацепило», но когда старший брат Максим сказал, что идёт на бейсбольную тренировку, Никита очень быстро последовал его примеру.
Любовь с первого взгляда привела к тому, что за свои 20 лет в бейсболе Никита Монахов прошел чуть ли не полный цикл в этом виде спорта: от ребёнка, которому просто понравилась движуха на бейсбольном поле, до капитана сборной России и, что не менее важно, тренера детской бейсбольной команды. Да, да, помимо своей карьеры кетчера и третьего бьющего лайнапа, Никита много времени уделяет работе с подрастающим поколением. Более того, он твёрдо уверен, что этот вид деятельности только помогает бейсболисту в его игроцкой карьере.
Умение посмотреть на ситуацию под другим углом, поставить себя на роль тренера, а потом игрока и наоборот, а главное понимание, что, обучая других, ты обучаешься сам – те правила жизни Никиты Монахова, которые позволяют ему добиваться успехов в обоих видах деятельности. Ну и конечно, будучи представителем новой бейсбольной школы, Никита использует такие новые возможности для подготовки к тренировочному процессу, как видео-уроки в YouTube, американские обучающие программы и участие в живых мастер-классах.
Мы общаемся с Никитой в уютном дагауте второго бейсбольного поля «РусСтар Арены» на стадионе «Конструктор» одним московским вечером необъяснимо тёплого бабьего лета. Придя на детскую тренировку за полтора часа до её начала, Никита уже успел провести свою: разбросался со своим многолетним партнёром Андреем Лобановым и побил с лёгкого наброса, обстреляв мячами весь забор левого филда. Теперь он приветствует приходящих на стадион юных бейсболистов и отвечает на мои вопросы.
— Насколько я понимаю, весьма желательно, чтобы кетчер одинаково хорошо мог работать в связке с любым питчером команды. Тем не менее, с кем из нынешних Российских игроков у тебя налажено самое чёткое, стабильное взаимодействие?
— Однозначно таким питчером является Андрей Лобанов. Дело в том, что с ним мы вместе не только на поле, мы с ним вместе буквально везде. Иногда у меня складывается такое ощущение, что я вижу его чаще, чем свою семью, а он видит меня больше, чем своего сына или жену. Мы также вместе тренируем детей, сами тренируемся вместе, посещаем какие-то мероприятия. Именно поэтому мы так хорошо чувствуем друг друга. Так как я чаще всего действую с ним в связке, игру Андрея я знаю наизусть, буквально, как свои пять пальцев. А он, соответственно, знает очень хорошо меня. Наш контакт с ним происходит, буквально, на уровне инстинктов: я только начал показывать знак, а он уже его прочитал и понял. То есть, мысли друг друга мы начинаем схватывать заранее. Именно поэтому у нас с ним получается такой неплохой дуэт. Что касается других, то мне бывает тяжело работать с новым питчером. Прежде всего, мне нужно понимать своего партнёра, знать какие у этого питчера сильные и слабые стороны. То есть мне нужно время, чтобы к этому новому питчеру привыкнуть и понять, как он на горке думает, как размышляет, как он бросает в зависимости от счёта в доме, какой у него сильный бросок, боится ли он бросать падающий при полном счёте и так далее. А с Андреем Лобановым всё это у нас отработано идеально.
— Представь ситуацию, в которой вы с Андреем работаете в связке и соперник заполнил базы при двух аутах. Кто будет заказывать тип подачи в таком важном выходе на бите следующего игрока нападения? Расскажи, как вообще выглядит этот процесс?
— Бывает по-разному, но в основном игру веду я. Если Андрей не согласен с подачей, которую я заказал или он уверен в другом броске или броске по другой зоне, то он может отказаться от первого варианта. В этом случае я назначаю другой бросок, который его устраивает, и мы работаем так, как этот бросок захочет сделать Андрей. Но, опять же, в целом игру веду я, заказываю знаки я, но бывают моменты, когда Андрей хочет сделать другой бросок и это тоже нормально. Мы меняем план и работаем так, как хочет он.
— Расскажи, пожалуйста, о системе знаков, которую вы используете. Она универсальна для одной команды или может отличаться в зависимости от питчера, в связке с которым ты работаешь?
— Все системы знаков плюс-минус одинаковые, хотя могут быть небольшие отличия. Например, когда игрок соперника на второй базе, питчеру и кетчеру нужно работать по нескольким знакам. Кто-то привык работать по одним знакам, кто-то по другим. У кого-то различаются сами знаки, то есть буквально работа пальцев. Но в целом у всех примерно всё одинаково. И даже, когда приезжают, например, питчеры из Америки мы с ними быстро друг друга понимаем, и колоссальной разницы тут нет.
— Как ты относишься к тому, что несколько лет назад было введено правило, запрещающее кетчерам блокировать дом? Как на твой взгляд изменилась динамика игры при попытке сделать аут именно в доме?
— Кетчерам стало жить легче – это однозначно. Например, в моей практике я много летал, особенно на международных соревнованиях. На Чемпионате Европы меня сбивали и 120-килограммовые дядьки. Так что, в плане травм, стало безопаснее и, как следствие, игроки, бегущие в дом с третье базы приносить очко, стали менее агрессивными. Потому что раньше игрок понимал, что если я уже с мячом и жду его в доме, он бежал, не останавливался и просто меня сносил. Расчёт был на то, что я упаду, потеряю мяч, и очко он принесёт. А сейчас, если такая ситуация происходит, то бегун либо уходит в загон, либо останавливается и ждёт, когда его осалят. То есть ненужная агрессивность в игре в таких моментах ушла. Есть, конечно, и плюсы и минусы. Но к счастью, в отличие от Бастера Поузи, серьёзных травм после таких столкновений у меня не было, и ни разу мяч я не уронил.